Мантикора и Дракон. Эпизод II - Страница 38

В дверь кабинета отрывисто постучали. Плавно поднявшись на ноги, Таш открыл ее, с некоторой долей удивления рассматривая нежданного визитера. Им оказался тот самый Холлимион де Див, собственной персоной. Вполне себе живой и здоровый. Его супруга в настоящее время занималась делами корпуса медиков в Академии, проводя там большую часть своего времени. Аилиния с недавних пор очень интересуется стезей целителя.

— Что — то случилось? — вопросительно изогнув бровь, Таш отошел в сторону, пропуская аронта в свою вотчину. Тот нетерпеливо дернув плечом, прошел, сразу же направившись к лежащей неподвижно Сэмире. Если бы не периодически вздымающаяся грудь, полукровка вполне мог заподозрить летальный исход… Что при таком раскладе с ним может сделать Хантар Таилшаэлтен предпочитал не думать. Как — то спокойнее было.

Холл склонился над девушкой и стряхнул ее за плечо. На мгновение глаза приоткрылись, сверкнув золотисто — зеленой радужкой, с вертикальной черточкой зрачка и тут же закрылись. Аронт не отступал, продолжая попытки привести Сэмиру в сознание.

— Холл! — обеспокоенный тем, что показания лечебных заклинаний начинают слишком скакать, Таш схватил друга за руку и насильно отвел в сторону, усадив в кресло. — Идиот! У нее сознание, по всей видимости, в другом теле находится сейчас! Ты ее убить хочешь что ли?

— И сделаю это, — неожиданно зло рыкнул тот в ответ, поднимая взгляд на директора Академии. В майской зелени плескалась тревога, злость и обида, смешанная со страхом потерять очень ценное для этого мужчины. — Где Лин?!

— В крыле отведенном под медпункт, — несколько растерянно откликнулся Таш, тут же мысленно проверив собственное заявление. — Работает над кем — то из студентов. А что?

— Она… Здесь? — недоверчиво прищурился Холл. Вскочив на ноги он рванул на выход, не обращая внимания на сведенные к переносице брови полукровки, явно не понимающего, что тут происходит.

— Холл!

— Я ее все равно прибью! — прошипел кошак и исчез в коридоре. Таилшаэлтен со вздохом отметил, что любовь — любовью… А постоянные отношения все — таки не для него. С головой хватает той нервотрепки, которую так усредно обеспечивают студенты Академии. Явно пытаются избавиться от него, да только кто ж позволит?

И все — таки, что Сэмира такого начудила, что Холлимион ее убить пытается?

Заинтересованно дернув ухом, Таш собрался, было, вернуться к своим записям, но, видимо, мир задался целью не дать ему такой возможности и успешно реализовывал свои намерения. В дверь снова постучали, правда, на этот раз мягче и даже деликатнее. И кого там Хранители опять принесли?

* * *

В себя приходила медленно. Очень медленно и стараясь не торопиться с данным событием. Голова болела так, как будто какой — то шаман прыгал надо мной, стуча по бубну и вопя в самое ухо свои непревзойденные и совершенно неповторимые рулады. Горло пересохло, а тело казалось до ужаса чужим и не способным на какие — либо движения.

— Ну с добрым утром, сестренка, — тихий хмык дал понять, что мое возвращение в мир не прошло незаметным. Радовал тот факт, что голос принадлежал хоть и вредной, но достаточно спокойно Нииле. Хоть в чем — то мне сегодня повезло…

С трудом разлепив пересохшие губы, прохрипела, сама испугавшись собственного голоса:

— Да какое оно, к черту, доброе — то…

— Раз так говоришь, значит, признаешь собственную глупость, — удовлетворенно протянула Нила. Ее прохладные пальцы осторожно приподняли меня, а к лицу, судя по запаху, поднесли кружку с каким — то наверняка жутко противным питьем. — Не морщись. Выпьешь — станет легче. Тебе сейчас нужно в форму прийти… Судя по голосам в соседнем помещении, разговор будет за…

— Не ругайся, — поморщилась и осторожно открыла глаза. Сначала один и только убедившись, что в комнате царит приятный полумрак, осмелилась открыть второй, внимательно рассматривая склонившуюся надо мной скептически ухмыляющуюся физиономию сестренки.

Нила выглядела встревоженной, но относительно спокойной. Ямочки на щеках, какой — то особый блеск в фиалковых глазах и фиолетовая копна волос, собранная в очередной небрежный пучок.

Попытка улыбнуться в ответ провалилась с треском, тело все еще отказывалось подчиняться. Похоже, Зива засветила в меня парализующим или еще чем, да при том доза наверняка была на порядок выше, чем нужно маленькой кошке.

Заметив мою гримасу, Нила вздохнула и ругнулась на орочьем языке. Взяв мою руку, начертила небольшой знак на внутренней стороне запястья. Небольшое движение воздуха, влажное прикосновение воды и по нервным окончаниям прошлась жаркая волна, сменившаяся зимней стужей. «Приятным» назвать такой способ возвращения чувствительности язык не поворачивается, но как ни странно и работал он гораздо эффективнее, чем более деликатные аналоги.

— Спасибо, — с трудом выдавила из себя, пытаясь выровнять сердцебиение, знатно подскочившее от такого воздействия.

— Да нема за шо, — откликнулась Нила, помогая принять вертикальное положение и даже подложив под спину пару подушек. Устроив меня, она уселась на пол, скрестив ноги, оперлась локтями на колени и, пристроив подбородок на ладонях, обхватив ими лицо, серьезно потребовала. — А теперь, когда мы с твоим самочувствием разобрались, рассказывай!

Подумала, покусала нижнюю губу и осторожно уточнила:

— Что именно?

— Ну, хотя бы то, по какой причине так любимый и восхваляемый тобою Холл порывается придушить тебя. Или можешь попытаться объяснить мне, какого ты в одиночку полезла его спасать, а потом еще и в кошачьем теле приперлась на место преступления… — Нила задумчиво постучала пальцем по подбородку, словно решала сложную задачу со множеством неизвестных. — Хотя нет, подожди. Лучше всего, было бы объяснить мне какого хрена ты, вроде бы здравомыслящее существо, решила рискнуть здоровьем своего ребенка?!